Одна из характерных особенностей наших дней состоит в том, что основные игроки на мировой сцене гораздо больше сосредоточены на своих внутренних проблемах, чем на проблемах международных. Склонность к политической интроспекции (некоторые даже скажут — синдром политического аутизма) в той или иной мере наличествует и в Соединенных Штатов, и в России, и в Китае, и в Индии. Но, пожалуй, она в наибольшей степени характерна для Европейского союза, вынужденного одновременно заниматься бракоразводным процессом с Лондоном, предстоящими выборами в Европарламент, восстановлением финансовой дисциплины в зоне евро, сопряжением расходящихся взглядов на вопросы миграций наряду со многими другими безотлагательными и крайне важными внутренними делами. Понятно, что энергии и времени для отработки общеевропейской внешней политики в Брюсселе остается немного
Как еще раз показали последние события в Керченском проливе и всё, что за ними последовало, российско-украинские отношения развиваются от плохого к худшему. Попробуем понять, к чему это может привести
13-14 сентября в Берлине состоялся XIII по счету Зеленый российский форум, организуемый Фондом Бёлля и «Мемориалом». На фоне обмена санкциями и внешнеполитической напряженности между сторонами Форум остается важным форматом российско-европейского диалога на уровне гражданском, экспертном и политическом
Возможно ли в обозримом будущем возвращение России в Европу? Не в географическом смысле, разумеется, — географически Россия всегда была, есть, и, по всей видимости, будет оставаться европейской страной. Но в смысле нового приобщения России к институтам и ценностям Европейского союза, возвращения на тот путь интеграции с европейским Западом, с которого Москва со скандалом сошла несколько лет назад, напоследок громко хлопнув дверью в Крыму и в Донбассе.
Данный вопрос имеет не столько академическое, сколько прикладное значение. В зависимости от того, как оцениваются исторические перспективы российско-европейского «воссоединения», можно очень по-разному выстраивать рациональные стратегии на ближайшие годы как для Москвы, так и для Брюсселя.
При всем драматизме произошедших за последние четыре года на востоке Европы событий не следует забывать, что четыре года – лишь мгновение в контексте многовековой восточноевропейской истории. За одно мгновение, конечно, можно наломать немало дров, но разрушительный потенциал человеческой глупости, самонадеянности и амбиций все же не беспределен.
